| Сергей | Дата: Среда, 31.10.2012, 18:04 | Сообщение # 1 |
Полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 168
Награды: 1
Пол: Мужской
Статус: отсутствует
|
Самайн – Главный кельтский праздник (Праздник перехода к зиме), который открывал один из четырех сезонов, отмечался в ночь на 1 Ноября, дабы задобрить и умиротворить темные силы неизвестного. Он является одним из основных событий для последователей викка (“ведьмин Новый Год”, так говорят о нем) и нео-друидизма (взявших за основу ритуалов один из аспектов этого праздника, поминовение умерших).
У славян на это время приходились Дидова суббота (26 октября), день поминовения умерших; праздник Параскевы (языческой Живы) – 28 октября; праздник Косьмы и Дамиана (сохранивший черты языческого празднества в честь Перуна) на 1 ноября. Также и скандинавы в начале октября устраивали праздник Эйнхерья в честь умерших героев.
В ночь на Самайн открывались врата в Мир Иной. Потусторонние силы посещают наш мир; впрочем, в это время нетрудно и обычному человеку каким-либо образом войти в контакт с ними, а то даже и попасть Туда, За Тридевять Земель. Недаром лишь два праздника в году - Белтайн (начало лета) и Самайн (его смерть) – считались “днями духов”, наиболее благоприятными для ритуалов, гаданий, магической практики.
Самайн - момент открытого столкновения внешнего и потустороннего мира. В этот день разверзались холмы и из них выходили сиды c целью сватовства или добычи чудесных предметов. Мудростью, ростом и красотой они, естественно, превосходили простых смертных. В человеческую же жизнь они предпочитали по возможности не вмешиваться. Сиды обладали даром прорицания и некоторые сиды обладали долголетием. Они также владели тремя магическими дарами - Фед Фиадой (видимо магическая дымка, делающая их невидимыми), пиром Гоибниу (те, кто принимал участие в этом пире, был избавлен от старости и смерти) и чудесными свиньями Мананнана, вновь являющимися целыми и невредимыми наутро после пира.
1 Ноября также конец выпасного сезона (кельты были отменными скотоводами). В этот день все земные дела откладывались для отпугивания нечисти, на холмах жгли костры вокруг которых танцевали и пели, а по улицам ходили ряженные. В начале начал, Самайн был, несомненно, пастушеским праздником, дающий содействие силам прироста и плодородия, задабривающий смерть и держащий в безопасном положении силы зла, угождающий богам (и позже определенному святому, который заменил их) жертвами, и как четкое разграничение между радостями сбора урожая и трудностями приближающейся зимы.
В средние века на Самайн пекли особые хлебцы из овсяной муки, покрытые заварным кремом. Хлебцы эти были разнообразной формы - треугольные, квадратные круглые с отверстием по середине, причем предпочтение отдавалось последней форме. При выпечке старались их не поломать, так как тогда это считалось дурным знаком. В этот день пастухи выходили в поле и, разламывая пополам хлебцы, кидали их через плечо, что считалось лучшей оградой скота от волков, орлов и лисиц.
Изначально Друидический праздник, Самайн сопровождался, как указывают Ирландские рукописи, многими примирительными соглашениями и остался самым популярным календарным праздником, праздновавшимся, сохранив многие ритуалы, еще в этом столетии.
В этот день обычно предсказывали будущее по середине ореха, по капустным кочерыжкам, капали яичный белок в воду и так далее, но иногда человеческое стремление к знанию будущего получало неожиданные и возможно нежеланные ответы на заданные вопросы. Главное было соблюдать осторожность. Потусторонний мир мог показаться в непривычном и устрашающем человеческий взор виде, или же кто-нибудь из того мира, мог сыграть злую шутку с одним из искателей ответов, заставив его поверить в то, что ему пригрезилось, как в то, что произошло с ним на самом деле.
Один из методов предсказания будущего было размещение шести тарелок с различным содержанием на полу. Девушки завязывали друг другу глаза и указывали место, где была уложена тарелка, и каждая указанная тарелка говорила об уделе, предназначенном девушке. Также в этот день молодые люди с закрытыми глазами определяли фигуру и размер своих супругов, вытаскивая кочаны капусты, и предсказывали будущее, швыряя орехи в пламя.
Во многих районах каждый дом имел свой собственный костер, зажигаемый только в Самайн - "samhnag" и обычно один из домов был местом собрания всех жителей.
В ранней кельтской традиции, Самайн близко ассоциировался с похоронными холмами, где, как полагали, существуют входы в потусторонний мир, и в этом смысле, празднование Хэлловина в Фортингэйле, в начале Долины Льва в Пертшире особенно интересно.
Сам праздник там состоял отчасти в необычной манере проведения, будучи по существу праздником общинной природы, отдельно от чего-либо еще, и это продолжалось и в этом столетии. Другой необычной чертой в этом районе Высокогорья, где сохранилось так много архаичных (устаревших) традиций, была дата, в которую праздник обычно имел большую силу - 11 ноября. Необычная дата Самайна здесь, была приурочена к дате Фортингэйл Фейл (Фортингальской Ярмарки) и между двумя этими собраниями было много общих ассоциаций. В других местах, церемония проходила в традиционную дату, и активность в праздновании менялась из региона в регион.
Один из самых главных ритуалов, совершаемых в Самайн, - это, конечно, разжигание священного огня. Ритуальный огонь непременно должен быть "новый", "живой", "чистый", т.е. только что добытый. Это требование к ритуальному огню существует не только у друидов, но и у большинства других народов. Все другие огни: светильники, очаги в домах, костры во дворах - должны быть погашены, чтобы вновь быть зажженными от этого нового ритуального огня. Возжигать огонь раньше огня, разведенного жрецами в очаге короля, было запрещено под страхом смерти.
Добывание нового огня производилось древнейшими способами - высеканием или трением. Считался священным и огонь, зажженный ударом молнии. Не смотря на появление более современных способов добычи огня, возжигание огня трением по-прежнему считается обязательной частью ритуала.
Наиболее распространенным и древним видом ритуального огня является, конечно, костер. Священный огонь из костра разносился по жилым домам с помощью факелов, где им разжигались очаги. Также горящие факелы обносили вокруг земельных участков и домов. Шествие с факелами вокруг деревни, вокруг полей и поселений - один из самых живучих обрядов.
Огонь может уничтожить любое зло, предохранить от колдовства, ведьм, нечистой силы. Огню и дыму ритуального костра придаются целительные свойства. Постройки окуривали дымом для очищения. Больных и детей подносили к огню, к дыму костра. Через дым костра прогоняли скот, чтобы он был здоров. Золу от священного костра ссыпали в воду, которая использовалась как целебная. Головни от костров и угольки считались оберегами от удара молнии.
В Шотландии в костер бросали кости домашних животных, клочки их шерсти, а на Шетландских и Оркнейских островах - кости рыб. Обряд этот, кроме как жертвоприношение, имеет и другое толкование - вера в продуцирующую силу огня, магия воспроизводства. Подобные обряды широко зафиксированы в плодородных ритуалах - возвращение земле части ее урожая, чтобы улучшить урожай следующего года.
В финале, когда костер зажигался и все брались за руки, как только он воспламенялся, и танцевали вокруг холма по часовой и против часовой стрелки. Как только огонь начинал тускнеть, юноши брали из костра горящие охапки хвороста и бегали по всему полю с ними, а после подбрасывали их в воздух и танцевали вокруг них, когда они падали на землю.
После заката, во многих регионах, любой из молодежи, кто мог нести горящий торф или головешки костра Samhnag, выбегал и бегал от костра к границе своих хозяйств и обратно с этими горящими головнями в порядке защиты семейных шествий от фэйри и всех злобных сил. После того все дома были очищены силой священного огня, все жители местечка могли собраться вместе и разделить вместе празднование этой традиции. Орехи и яблоки стали регулярной пищей праздника.
Когда праздник подходил к концу, новый огонь, зажженный от священного общинного огня, переносился в каждый дом, и это происходило потому, что подобно Бельтановским огням, огонь Самайна был сделан из огня защищающего от беды, огня зажженный трением двух кусков дерева.
Дети, наряжаясь ряженными, ходили по домам, пугали, пели, танцевали, выпрашивали подаяния. Тот дом, который отказывал им, мог и поплатиться - дети принимались забрасывать его комьями грязи, а то и наносили более тяжелые убытки, ломали заборы, калитки, телеги.
Этот древний праздник почти окончательно сошел на нет не только потому, что молодежь перестала интересоваться им, и не потому, что люди перестали помнить о нем, но потому что было остановлено хранителем, который утверждал, что это великое действо на холме заменилось только игрой и потеряло свой глубинный смысл.
|
| |
|
|
